Летом всей школой мы отправляемся в трудовой лагерь. Отряд бойцов спецназа ходит по домам и забирает тех учеников, которые по каким-то причинам не хотят проходить обязательную летнюю практику. Для вскрытия дверей (если их не открывают добровольно) используем специальную аппаратуру для плазменной резки металла, затем, встречая на пути родителей-защитников своего чада, в дело идёт электрическая дубинка, дитё изымается и помещается в автобус с решётками на окнах для доставки на поезд, который транспортирует пассажиров в Арктек (Арктика).
Учеников пинками запихивают в товарняк, обычно у нас бывает всего несколько вагонов, и приходится утрамбовывать. Мы также добираем учащихся других учебных заведений, т. к. в дороге многие дохнут, а у нас план. Бывают проблемы с закрыванием дверей, тогда мы включаем бензопилу и отпиливаем торчащие детали. Ничего плохого в этом нет — собаки только спасибо скажут (если когда-нибудь научатся говорить). Лишних вагонов мы не берём, потому что не привыкли отступать от своих принципов экономии во всём (рационализации). К поезду также прицеплено 5 вагонов-ресторанов с бассейнами, казино, стриптиз-барами, чтобы учителя не скучали в дороге.
Поезд всю дорогу сопровождает конвой — 2 вертолёта и F117 стелс, которые мы берём напрокат у военных. Чтобы быстрее добраться до лагеря, поезд не делает остановок на пути до конечного пункта — Северного полюса. Машинист поезда — наш стоматолог дядя Ваня, которому летом всё равно нечего делать. В зависимости от состояния дяди Вани и количества водки поезд идёт от 5 дней до недели.
По прибытии на станцию Ново-Ебенёво, нас уже ждёт отряд охранников, вооружённых огнемётами. У вагонов отрывают крыши, и под прикрытием солдат подъёмный кран сгружает груз на территорию лагеря. Сначала все проходят дезинфекцию — всю одежду уничтожают при помощи огнемётов, причём специально обученные люди делают это, не снимая её с владельцев. Затем проводится дезинфекция: всех обсыпают ядохимикатами и опрыскивают из брандспойта. Если выясняется, что выжило людей сверх плана, часть из них отправляют на мясо. Таким образом мы убиваем двух зайцев — меньше проглотов и больше хавки. После душа всех переводят в комфортабельный отель. Полвека назад это был крематорий, потом из него сделали морг, а после — решили снести. Но снесли только половину, а потом обнаружилось, что на продолжение сноса не хватает денег. В доме не хватает одной из стен, крышу проели термиты, и в ней много дыр. Сейчас здания официально не существует, и за него не надо платить налог (!).
После душа на всех учеников выдают униформу — 7 пар зимних шорт и 10 фирменных меховых бейсболок с логотипом лагеря. Они настолько хороши, что если натянуть их до колен, будет совсем не холодно. За порчу одежды немедленно следует расстрел.
На плантациях ученики собирают карликовые бананы (специальный сорт, который растёт при температуре -30 градусов). По размеру напоминают бобы, но есть их нельзя, они слишком твёрдые. Каждый должен за день сдать 30 кило таких бананов. Рабочий день начинается в 3 часа утра, отбой — в 2 часа ночи. За рабочими следят надсмотрщики, вооружённые калашами и противопехотными гранатами. За ночь замерзают несколько человек, и наши запасы продуктов постоянно пополняются. У нас одноразовое диетическое питание перед сном, начинается в 1:50 ночи, длится 10 минут. Мясо получают лишь 10 человек, насобиравшие больше всех бананов — им дают по кусочку человечины. Остальные получают по одному банану. Чтобы съесть банан, надо 3 часа его размачивать. Если кто попытается съесть банан во время сбора — ему немедленно отрубают руки и приходится собирать бананы ногами, ушами и ртом, иначе тебе ещё что-нибудь отрубят. После сытного обеда все уходят спать.
А ещё у нас существует альтернативное прохождение практики для особо одарённых учеников — рубка леса. Далеко не всем удаётся дослужиться до столь привилегированного статуса. Преимущество — работа начинается на час позже. Инструмент у нас в ограниченном количестве, на бригаду из 4 человек приходится 1 столовый нож. Те, кто не успел сдать дневную норму (10 деревьев) остаются ночевать в лесу. К утру от них остаются обычно только кости, т. к. в лесу водятся необычные мутанты-вороны с цепкими зубами и гигантскими непропорциональными клювами. Рубка деревьев должна производиться быстро: норма — 10 деревьев в день. В конце рабочего дня, перед возвращением в лагерь, все проходят анальный осмотр у бабы Мани, чтобы никто не смог пронести шишки и прочую еду, запихав её себе в жопу. Дело в том, что от недостатка шишек могут подохнуть белки из нашего леса.
Перевозка дров из лесопилки в лагерь (50 км) осуществляется при помощи трактора на обогащённом уране-238. Каждую неделю приходится менять водителя, мало кто продержался больше недели. Разве что дед Ипполит — он держался целый месяц, т. к. был пропитан спиртом и умер не от радиации, а потому что был в запое и вывалился из окна бронированной кабинки трактора. Буквально в те же секунды наши ученики оставили от него лишь горсть обглоданных костей, да и то с высосанным костным мозгом. К счастью, охранники кинули в преступников гранату, а потом добили оставшуюся часть бригады из автоматического оружия.
Раз в месяц у нас в лагере праздник. На еду дают целых 2 банана, и спать разрешают на час дольше. Это праздник и учителей тоже. Кого-нибудь из учеников привязывают раком к дереву, и крутят бутылку, чтобы узнать, кто следующий будет ебать жертву. Баба Маня берёт самые свежие трупы, отрезает им хуи, и составляет из них праздничный гербарий. Остатки загребаются в большой морозильный вагон.